Подарок   «Европейских «Вавилонов»  Центру Азии - Астане: сакральные мотивы в новой архитектуре

Много говорится о планировке и традициях античности в новых мегаполисах. Стало практически закономерностью видеть в старых урбанистических застройках Европы классические подходы к градостроительству. Так Кульшат Медеуова говорит о решетчатости Лемберга-Львова, но замечает, что «этот конструкт гипподамовой «сетки» был известен с античности, но продвижение его в реальной градостроительной практике связывают с трансформацией римской планировочной системы и ренессансными концепциями идеального города».

                      План Лемберга- Львова Адальберта Карасека 1807р. на восток от средместья зафиксировано

                    линию Беренса". Военный архив   Австрии (Kriegsarchiv,Wien. -G1h,372-1)

 Но идеальные схемы, как правило, обязательно нарушаются. Может быль редким исключением является  Станислав (совр. Ивано-Франковск с 1962 г.), созданный последними Великими рыцарями Европы Потоцкими. Именно, Андрей Потоцкий поставил задачу перед французским архитектором Франсуа Коррасини из Авиньона, спланировать крепость таким образом, чтобы ядром города был Рынок -  абсолютный квадрат, каре, соразмерное во всех четырех измерениях.

            

Станислав «Ревера» Потоцкий   сын  Андрей Потоцкий        Их город !    Юзеф  Потоцкий (1673-1751)

Город должен был воплотить в себе ренессансную идею Города Солнца мечтателя Кампанеллы, где математическая четкость (по Рене Декарту – математика в основе мироздания)  должен был превалировать в идеологии позднего ренессанса. Эта идея повторяла схему Небесного Иерусалима.

Поэтому Станислав максимально полно воплотил в ХУ11 столетии  концепцию идеального города, но ему не сравниться с Римом, в котором античность пронизывает тебя на каждой улице, особенно, когда знакомство с городом начинаешь от Площади Святого Петра в Ватикане и спокойно идешь вечером через весь город к Колизею… покупая жаренные каштаны и рассматривая подсвеченные руины римской эпохи.

Достаточно городу просуществовать более века и  «идеальные замыслы» основателей  нарушаются. Уже мы начинаем  только улавливать как видели будущее основатели, планируя «природу города» как радиальную, или решетчатую, или линейную. Хотя история знает примеры, когда творческою волею правителя может быть воссоздан в своей неповторимой красоте первоначальный замысел, как это осуществил Наполеон Третий в Париже. Его знаменитые «корабли многоэтажки» и сегодня создают для парижан и всех гостей культурной столицы Мира неповторимый шарм Франции. И мы радуемся, находя аналогичные строения  на Западной Украине в Станиславе и во Львове, и на Севере Европы в Санкт-Петербурге и в Риге, и в Центральной Европе в Варшаве и в Берлине.  Именно, «скошенность линий» и двоичность центра заметила Кульшат в Лемберге-Львове.

Даже для  Астаны, которая практически строится по оригинальному и тщательно продуманному замыслу без большого груза отягощающего архитектурного наследия предшествующих эпох, характерно деление на старый и новый город. Конечно, с каждым годом эта грань становится все условнее, учитывая комплексы современных строений по всей столице, но всё-таки отличие, надеюсь, сохранится. Оно и должно сохраниться,  т.к. следование каждой букве идеальных канонов «выхолащивает жизнь» и неизбежно вызывает скуку. Убегая от стекла и бетона зовущего в холодноватое киберпространство будущего с супермодернистской архитектурой «Дефанса» (район современных небоскребов Парижа), парижане облюбовали для себя  дома, где несколько вызывающие удивление окна в виде запятых и т.п. фигур вызывают искреннюю улыбку и надежду, что человек «не потеряется» среди металла и беспристрастного тонированного стекла выросших «выскочек»-офисов.  

Свободная и «вписанная в степь» архитектура Астаны начинает входить в душу постепенно, с каждым часом удлиняющегося после зимних морозов дня. Парки и свободные пространства уже заполняются зеленью и с каждым годом это наполнение настоящими творениями природы – елями, березами, тополями и т.п. будет создавать среди архитектурного модерна такую неповторимую теплоту, от которой трудно будет оторваться каждому гостю города, не говоря уже об астанчанах.

Традиционно философы, анализирующие архитектурные особенности Астаны, считают, что «символы круга, решетки, линейности самые существенные в понимании тела города» (К.Медеуова), а  у меня сложилось несколько иное впечатление.

По моему мнению, за глубину восприятия современной архитектурной мысли отвечают больше символические идейно насыщенные архитектурные детали. Ведь такие детали, а для большинства старинных урбанистических застроек - легко узнаваемые очертания  крыш, настолько привычно притягивают наше внимание, что уже никто и не задумывается о причинах таких ассоциаций. Вернее, традиционно не ищутся причины позитивного восприятия овеянных  историей архитектурных элементов. Главное - они устойчиво воздействуют на наше где-то даже  восторженное  восприятие архитектурных ансамблей. Пример Львова (Лемберга) и Станислава (Ивано-Франковска) вообще характерен для всей современной «Старушки» Европы.

 Лемберг-Львов – неповторимо теплые завершения устремленные в небо городских строений (подчеркиваем – не церковных построек !) 18 в. и 19 в.

 Как-то не принято даже на научных конференциях обсуждать, ставшие аксиомами в градостроительстве положения об очертаниях верхних этажей и крыш урбанистических застроек предшествующих трёх  столетий. Так «принято» и такие очертания характеризуют «лицо градостроительной Европы» - на этом и заканчиваются все обоснования.

Но насколько существенны, именно, такие архитектурные элементы становится ясно только при их разрушении. Так произошло, кстати, в Станиславе, когда в центре города два старинных дома были лишены такого завершения ещё во времена артиллерийского обстрела города войсками Скобелева, а только в 2011 г. городская архитектурная общественность выступила с инициативой восстановления, как говорится, первозданного вида. На подсознательном уровне их восприятие было общим и у специалистов, и у руководства города, и у простых горожан, поэтому поддержка была на редкость единодушной (!). А вот причины такого редкого единодушия остаются в целом загадкой.

 Знаменитое здание сохранившегося в Лемберге-Львове железнодорожного вокзала, который на старинных открытках подается в таком виде, чтобы хорошо были видны последние этажи с завершающими их надстройками.

Для этого обратимся к результатам исследований в так называемых смежных областях.

В Карпатах – «неведомые строители» за 4000 – 8000 лет до Христа

  В статье «Сакральная архитектура Центральной Европы: исторические гипотезы» (Станислав, 2011 г.), опубликованной на официальном Интернет ресурсе Азовского отделения Академии экономических наук и предпринимательской деятельности, мы старались обратить внимание на остатки инженерные конструкции высокотехнологичных установок в Карпатах, о которых нами говорилось ещё в 2009 г. на международной научной конференции Института экономико-социокультурных исследований (правопреемника ДЭНМЦ Академии наук Украины), Азовского отделения Академии экономических наук и предпринимательской деятельности, Ивано-Франковского Университета права им. Короля Данила Галицкого, состоявшейся 29 декабря в Ивано-Франковске (материалы были опубликованы на сайте Гражданского Международного Комитета Интеллектуального и Духовного Единения www.cic-wsc.org ).

Сокольский хребет – «Каширский Камень» - экспедиция 18.05.2011 г. – проводник Роберт на вершине древней инженерной конструкции (видны следы фрезерной обработки с «гнездами для подводки энергоносителя»); каменные вставки для увеличения давления в каналах (видны две – на фото справа)

  Но самое главное – мы постарались увидеть наследование принципов их работы в создании первых сакральных объектов христианства в Европе, которыми по нашему мнению были деревянные церкви трех архитектурных стилей: Бойковского, Гуцульского и Лемковского.

Эта идея так захватила одного из старейших архитекторов Ивано-Франковска Зеновия Богдановича Соколовского, что он даже подготовил диссертацию на соискания почетного академического звания «доктора искусств»  по теме «Методологические основы осмысления истоков сакральной архитектуры Центральной Европы (опыт теоретико-методологического  анализа стилей сакральной архитектуры Европы с учётом практики возрождения деревянных церквей в Прикарпатье)» (З.Б.Соколовский, научный консультант А.В.Васильев, 2011 г.). Именно, идеи о первичности деревянных церквей в сакральной архитектуре и наукоемкость их конструктивных элементов поддержали признанные специалисты в архитекторе и строительстве: доктор наук, зав кафедрой городского строительства Национального университета «Львовская политехника» Николай Михайлович Габрель и доктор технических наук, зав. кафедрой строительных материалов Петр Иванович Мельник.

1.Исследования по изучению распространения традиций в архитектуре сакральных школ отчетливо показывают и доказывают позитивное влияние практики строительства церквей-скрипок в Бойковщине, Гуцульщине и на Лемковщине на традиции строительства из дерева и камня на Западе и Востоке.

 2.Анализ конструкций 16 церквей Лемковщины и особенностей строительства звонниц свидетельствует о наукоемкости канонов их строительства, которые удалось сохранить мастерам до нашего времени. Действительно – «какая интенсивная цивилизация …» (проф. Cloquet  из Ecole du Genie).

3.Традиции сакральной архитектуры шли не с Востока и не с Запада в Карпатский регион, а наоборот – принципы строительства сакральных сооружений перенимались Востоком (Византией) и Западом (Западной Европой) у народов, которые населяли Гуцульщину, Лемковщину и Бойковщину.

Эту карту составляли задолго до того, как мы выдвинули свою гипотезу о Церквях-скрипках с высочайшим резонансным эффектом. Поэтому она более чем объективно подтверждает наше предположение о потери оптимальных конструкционных пропорций, т.к. никто не раскрывал перед строителя ни в Европе (Германия, Швеция, Италия, Франция, Англия), ни на Востоке (Византия-Константинополь, Ближний и Средний Восток, Индия и Китай, Япония) истинного смысла тех больших объёмов Церквей-скрипок, построенных в Бойковском стиле, и сложности сравнительно компактных, но тщательно рассчитанных  высокотехнологичных конструкций «выходного резонаторного узла»-барабана в Церквях-скрипках, построенных  в Лемковском стиле.

             4.Только функциональностью, а именно, созданием высокой молитвенной симфонии (которая за счет тщательно рассчитанного резонансного эффекта должна была дойти до самых высоких сфер тонкого мира),  можно объяснить  особенности конструкций Бойковских, Гуцульских и Лемковских Церквей.

5.Влияние высоких знаний в Карпатах-Татрах ощутили все архитектурные стили в Мире, но от канонов отступили (их же наукоемкость не объясняли «непосвященным»), поэтому в Китае и дошли до пагод и т.п.

6.Сложная конструкция  20-25 метров церквей в Карпатах, в первую очередь, имела целью соблюсти для необходимого резонансного эффекта соотношения.

7.Статистика подтверждает наши выводы относительно распространения Церквей-скрипок (так мы назвали деревянные церкви из-за оптимально резонансного эффекта первых проектов) в Западной Украине и в Польше.

Поэтому мы смогли в 2011 г. сделать основной вывод, что те знания, которые вкладывались создателями  высокотехнологичных инженерных конструкций в Карпатах, Альпах, Татрах (4000-8000 лет тому назад), были полностью использованы при создании первых Церквей, а именно, деревянных Церквей-скрипок в Карпатах, в том числе и звонниц, когда необходимо было подключить для достижения необходимой цели и колокола. Особенно, последнее характерно для Лемковского архитектурного стиля.

Но именно, консервацией этой высокой традиции и являются все сложные и куполообразные завершения в светском стиле многоэтажек ХУ11 в. и ХУ111 в. История знает аналогичную практику фиксации интеллектуального достижения Европы в подкове, которая стала символом счастья, особенно, в Европе. А ведь это потому, что ее изобретение позволило в пять раз поднять эффективность отдачи от лошади. Тоже фактически произошло и со светской архитектурой которая, как бы поддерживая сакральную, сохранила  и  сохраняет память о духовном прорыве Человечества, который опирался на сохраненные научные знания.

Лемковский стиль - 1819 г. Прикарпатье-Станиславская обл., Украина (за счет более сложной конструкции «выходного резонаторного узла» уменьшены объемы строения и Церковь-скрипка выглядит более компактно)

 А отсюда абсолютно прагматичный для современных архитекторов Астаны вывод – необходимо стилизовать, преимущественно, Лемковский и Бойковский стиль в завершающих конструкциях  гражданских строений в столице Казахстана.  Понимание глубин задействованного подсознания у всех исторических народов (а в подсознание людей живет память об этих знаниях, поэтому и восхищает нас всё то, что активизирует эту память, особенно, у христиан Европы), позволит  талантливым   архитекторам центра Евразии сделать еще более привлекательным и неповторимым облик Астаны.