Продолжение

Вид Астаны с Байтерека – Рука СОЗДАТЕЛЯ

Свободная и «вписанная в степь» архитектура Астаны начинает входить в душу постепенно, с каждым часом удлиняющегося после зимних морозов дня. Парки и свободные пространства уже заполняются зеленью и с каждым годом это наполнение настоящими творениями природы – елями, березами, тополями и т.п. будет создавать среди архитектурного модерна такую неповторимую теплоту, от которой трудно будет оторваться каждому гостю города, не говоря уже об астанчанах.

Философы, анализирующие архитектурные особенности Астаны, считают, что «символы круга, решетки, линейности самые существенные в понимании тела города» (К.Медеуова), а  у нас сложилось несколько иное впечатление.  По нашему мнению, за глубину восприятия современной архитектурной мысли отвечают больше символические идейно насыщенные архитектурные детали. Ведь такие детали, а для большинства старинных урбанистических застроек - легко узнаваемые очертания  крыш, настолько привычно притягивают наше внимание, что уже никто и не задумывается о причинах таких ассоциаций. Вернее, традиционно не ищутся причины позитивного восприятия овеянных  историей архитектурных элементов. Главное - они устойчиво воздействуют на наше где-то даже  восторженное  восприятие архитектурных ансамблей. Пример Львова (Лемберга) и Станислава (Ивано-Франковска) вообще характерен для всей современной «Старушки» Европы.

Как-то не принято даже на научных конференциях обсуждать, ставшие аксиомами в градостроительстве положения об очертаниях верхних этажей и крыш урбанистических застроек предшествующих трёх  столетий. Так «принято» и такие очертания характеризуют «лицо градостроительной Европы» - на этом и заканчиваются все обоснования.

Но насколько существенны, именно, такие архитектурные элементы становится ясно только при их разрушении. Так произошло, кстати, в Станиславе, когда в центре города два старинных дома были лишены такого завершения ещё во времена артиллерийского обстрела города войсками Скобелева, а только в 2011 г. городская архитектурная общественность выступила с инициативой восстановления, как говорится, первозданного вида. На подсознательном уровне их восприятие было общим и у специалистов, и у руководства города, и у простых горожан, поэтому поддержка была на редкость единодушной (!). А вот причины такого редкого единодушия остаются в целом загадкой.

Но если мы поймем причины нашей «восторженной ностальгии», то сможем перенести её и в наше время – архитектурного модерна с «биологическими метафорами». Мы сможем придать ещё большую глубину идейно-бессознательному в облике столицы Евразии – Астаны.

Для этого обратимся к результатам исследований в так называемых смежных областях.

В статье «Сакральная архитектура Центральной Европы: исторические гипотезы» (Станислав, 2011 г.), опубликованной на официальном Интернет ресурсе Азовского отделения Академии экономических наук и предпринимательской деятельности, мы старались обратить внимание на остатки инженерные конструкции высокотехнологичных установок в Карпатах, о которых нами говорилось ещё в 2009 г. на международной научной конференции Института экономико-социокультурных исследований (правопреемника ДЭНМЦ Академии наук Украины), Азовского отделения Академии экономических наук и предпринимательской деятельности, Ивано-Франковского Университета права им. Короля Данила Галицкого, состоявшейся 29 декабря в Ивано-Франковске (материалы были опубликованы на сайте Гражданского Международного Комитета Интеллектуального и Духовного Единения www.cic-wsc.org ). Но самое главное – мы постарались увидеть наследование принципов их работы в создании первых сакральных объектов христианства в Европе, которыми по нашему мнению были деревянные церкви трех архитектурных стилей: Бойковского, Гуцульского и Лемковского.

Эта идея так захватила одного из старейших архитекторов Ивано-Франковска Зеновия Богдановича Соколовского, что он даже подготовил диссертацию на соискания почетного академического звания «доктора искусств»  по теме «Методологические основы осмысления истоков сакральной архитектуры Центральной Европы (опыт теоретико-методологического  анализа стилей сакральной архитектуры Европы с учётом практики возрождения деревянных церквей в Прикарпатье)» (З.Б.Соколовский, научный консультант А.В.Васильев, 2011 г.). Именно, идеи о первичности деревянных церквей в сакральной архитектуре и наукоемкость их конструктивных элементов поддержали признанные специалисты в архитекторе и строительстве: доктор наук, зав кафедрой городского строительства Национального университета «Львовская политехника» Николай Михайлович Габрель и доктор технических наук, зав. кафедрой строительных материалов Петр Иванович Мельник.

Но для нас важны сегодня не статусы рецензентов, а те  рекомендации, которые сделаны на основании всех вышеперечисленных  исследований:

1.Исследования по изучению распространения традиций в архитектуре сакральных школ отчетливо показывают и доказывают позитивное влияние практики строительства церквей-скрипок в Бойковщине, Гуцульщине и на Лемковщине на традиции строительства из дерева и камня на Западе и Востоке.

2.Анализ конструкций 16 церквей Лемковщины и особенностей строительства звонниц свидетельствует о наукоемкости канонов их строительства, которые удалось сохранить мастерам до нашего времени. Действительно – «какая интенсивная цивилизация …» (проф. Cloquet  из Ecole du Genie).

3.Традиции сакральной архитектуры шли не с Востока и не с Запада в Карпатский регион, а наоборот – принципы строительства сакральных сооружений перенимались Востоком (Византией) и Западом (Западной Европой) у народов, которые населяли Гуцульщину, Лемковщину и Бойковщину.

4.Только функциональностью, а именно, созданием высокой молитвенной симфонии (которая за счет тщательно рассчитанного резонансного эффекта должна была дойти до самых высоких сфер тонкого мира),  можно объяснить  особенности конструкций Бойковских, Гуцульских и Лемковских Церквей.

5.Влияние высоких знаний в Карпатах-Татрах ощутили все архитектурные стили в Мире, но от канонов отступили (их же наукоемкость не объясняли «непосвященным»), поэтому в Китае и дошли до пагод и т.п.

6.Сложная конструкция  20-25 метров церквей в Карпатах, в первую очередь, имела целью соблюсти для необходимого резонансного эффекта соотношения.

7.Статистика подтверждает наши выводы относительно распространения Церквей-скрипок (так мы назвали деревянные церкви из-за оптимально резонансного эффекта первых проектов) в Западной Украине и в Польше.

Поэтому мы смогли в 2011 г. сделать основной вывод, что те знания, которые вкладывались создателями  высокотехнологичных инженерных конструкций в Карпатах, Альпах, Татрах (4000-8000 лет тому назад), были полностью использованы при создании первых Церквей, а именно, деревянных Церквей-скрипок в Карпатах, в том числе и звонниц, когда необходимо было подключить для достижения необходимой цели и колокола. Особенно, последнее характерно для Лемковского архитектурного стиля.

Но именно, консервацией этой высокой традиции и являются все сложные и куполообразные завершения в светском стиле многоэтажек ХУ11 в. и ХУ111 в. История знает аналогичную практику фиксации интеллектуального достижения Европы в подкове, которая стала символом счастья, особенно, в Европе. А ведь это потому, что ее изобретение позволило в пять раз поднять эффективность отдачи от лошади. Тоже фактически произошло и со светской архитектурой, которая, как бы поддерживая сакральную, сохранила  и  сохраняет память о духовном прорыве Человечества, который опирался на сохраненные научные знания.

Лемберг-Львов – неповторимо теплые завершения устремленные в небо городских строений (подчеркиваем – не церковных построек !) 18 в. и 19 в.

В современном мире градостроительного и архитектурного творчества, кажется, что уже нас ничем не удивишь, но продолжают создаваться архитектурные шедевры, которые поражают и входят в ткань мировых архитектурных достижений. Но каким же образом оптимизировать или, хотя бы постараться оптимизировать расходы на эти шедевры ?  Вероятно, ответ нужно искать на «проторенных дорогах». Почему бы нам не вспомнить широко применявшиеся в СССР (и достаточно наукоёмкие при разработке) методики по комплексной градостроительной оценке территории (КГОТ).  Отметим, что структура КГОТ складывалась из оценки двух групп факторов: инженерно-экономических и социально-экономических. Первая группа характеризовала участок с точки зрения затрат на инженерное обустройство территории (инженерную подготовку, инженерное оборудование, дороги и общественный транспорт), компенсационных выплат при сносе объектов и компенсации потерь при изъятии сельскохозяйственных земель.  Вторая группа факторов позволяет оценивать участок с точки зрения функциональных удобств (при застройке жилыми или общественными зданиями), санитарно-гигиенических  условий, архитектурно-художественной и эстетической ценности.  Все оценки выводились на стоимостные характеристики и для примера приведём оценку  по показателям КГОТ для Москвы, Санкт-Петербурга и Баку (см. Таблицу 6).

                                                                                              Таблица 6.

Показатели КГОТ в Москве, С-Петербурге и Баку, рассчитанные по методике бывш. НИИЭС Госстроя СССР, тыс. руб. на 1 га территории выделенных зон

Примечание: А – показатели, характеризующие оценку инженерно-экономических факторов; Б – показатели, характеризующие оценку социально-экономических факторов. Зоны устанавливаются в зависимости от категории города в долях от среднего радиуса города R; для крупнейших городов по зонам: I – 0,15R; II – 0,15-0,3R; III – 0,3-0,5R; IY – 0,5-0,7R; Y – свыше 0,7R; для крупных и больших городов: I – 0,2R; II – 0,2-0,4R; III – 04-0,7R; IY – свыше 0,7R.

         Ориентировка в СНГ на эти оценки, конечно, пересчитанные с учётом имевших место за последние 35 лет инфляционных процессов, позволит дать хотя бы ориентир для конкурсных комиссий в мэриях городов, осуществляющих отбор новых архитектурных решений для придания особого или традиционного облика городу (всё зависит от вкусов городских жителей; их восприятия архитектурных решений, истории и искусства в целом). Это же касается и точечных объектов социальной инфраструктуры (профилактории, дворцы культуры, поликлиники и т.п.), методика оптимизации размещения которых на урбанизированной территории нами была разработана ещё в 90-е  годы [10].

         Для малых городов всё можно решать с меньшими затратами (это в СНГ более привлекательная программа освоения территории), начиная от жилищного и культурно-бытового строительства и завершая городским транспортом.  Да и расходы на инженерное оборудование территории в большом городе выше (15-20% от общих затрат против 8-10 в малых городах)), как и на дороги и благоустройство (15-17%), а с учётом современных требований к сохранению окружающей среды, то неэффективность крупных и крупнейших городов только возрастает. Последнее хорошо понимают в Астане и создавать гигантский мегаполис из столица Казахстана не планируют.

Главное – все, что сегодня реализуется в градостроительстве Астаны, не кабинетные оторванные от реалий жизни разработки, а достигнутое большим трудом и практической деятельностью знание.  И забота о людях с ограниченными возможностями при создании образцов новой современной архитектуры не показная и для иностранных делегаций, а реальная - не кричащая о своей «жертвенности» и гуманности, а спокойно вовлекающая всех в созидание, в активный трудовой процесс. Поэтому она и находит отклик  у интеллектуалов Испании (д-р Эрнесто Гарсия, Мр Джулио Атансе и др.), соединяя нитями дружбы людей  разных европейских культур.

Директор ИЭСКИ                                             д.э.н. Васильев А.В.

Примечание:

Открытые использованные источники, а также источники, где опубликованы основные результаты исследований и рекомендации.

1.     Лавров П.Л. (С.С.Арнольди). Задачи понимания истории. Проект введения в изучене эволюции человеческой мысли. – М.: Изд-во М.Ковалевского, 1898. – с. 241 и др.

2.     Вебер А. Рост городов в 19-м столетии. – М.: Изд-во Е.Д.Кусковой, 1903. – с.449 и др.

3.     Дюркгейм Э. Самоубийство. – П., 1912. – с.505 и др.

4.     Васильев А.В. Осознание пространства между Астаной и Лембергом*-Львовом / Журнал «Наука и образование Казахстана» №1/2013. - сс.56-63.

5. Оспанова М., Васильев А. Маркетинговые исследования инвестиционных проектов для реализации концепции Общества Всеобщего Труда / Креативный маркетинг: сегодня и послезавтра – материалы  Y Международной научно-практической конференции студентов, магистрантов и аспирантов (Омск, 5-6 декабря 2013 г.). – Омск: Изд-во Ом.гос.ун-та, 2013. – сс.188-189.  
6. THE CREATION OF ASSOCIATION (IAIFG)  на G-Global 2013 г.
7. Васильев А.В. Неоднозначный таможенный союз / Г-та «Трибуна» №16(34) от 24 апреля 2013 г. – 18, 22 с.   
8. Васильев А. Комплексная социально-экономическая оценка результативности труда/Посвящается Великому экономисту Америки и России В.В.Леонтьеву(Пр.Ноб.1973) http://iescr-catholic.ucoz.de/publ/kopleksnach_socialno_ehkonomicheskaja_ocenka_rezultativnosti_truda_posvjashhena_pamjati_v_v_leonteva/1-1-0-39 -2011
9.  Дэниел Франклин, Джон Эндрюс и др.  «Мир в 2050 году». -  2013
10. 
11. Васильев А.В., Методические проблемы совершенствования показателей трудозатрат: Социальная инфраструктура. – Донецк: Донбасс, 1992. – 151 с.